Орел из пригорода (продолжение).

III. Еврейские дороги в Империи Габсбургов.

 В год рождения Альфреда Адлера (1870) четырнадцатилетний Фрейд переставлял флажки на карте Европы, отмечая продвижение прусских войск к Парижу. Он был за Вильгельма Гогенцоллерна, Прусского короля и Германского императора. Шатающаяся придунайская монархия не казалась юному Зигмунду и немецкоязычным евреям достойным олицетворением государственной идеи. Многие евреи тогда были за объединение Германии и Австрии. Невыразительность юдофобии в немецких землях тех лет рисовала евреям мираж их германского будущего если и не лучезарным, то вполне светлым.
 В студенческие годы Адлера (1888 - 1895) идея объединения Австрии с рейхом Вильгельма II – внука победителя французов – для евреев заметно потускнела. Австрийские реформы, уравнивающие в правах народы, культуры и языки, вызвали жесткое сопротивление австрийских немцев, отстаивающих в «лоскутной» монархии свою «титульность» и национальную идентичность. Множество лиг, объединений – «народных ферейнов» энергично укрепляли и защищали от чужаков свою культуру, превращая германскую историю, национальных и литературных героев в почвеннические символы. В ходу были хоровое пение, гимнастика, пешие путешествия, языческие ритуалы на холмах и в дубовых рощах. Австрийскими немцами, как и их соплеменниками в Германии, овладевала мифология volkisch (от Volk – народ, нем.) – представление о Почве, пропитанной Кровью живших на ней Предков и создавшей неповторимый облик «исконных» ее обитателей. Для евреев, понятное дело, в таком мире места не было. Они и были теми чужаками, от которых предстояло защищаться. Но это лишь «немецкая» часть тогдашних забот австрийских евреев.
 Из «Новейшей истории еврейского народа» С. Дубнова (1860-1941):«Австрия не имела единой преобладающей нации, а имела их несколько в разных частях государства. В немецкой Австрии (Верхней и Нижней) державной нацией считали себя немцы, в Богемии и Моравии чехи оспаривали этот титул у немцев, в Галиции господствовали поляки, а в автономной Венгрии – мадьяры. ... евреи же, которым официально отказывали даже в титуле «нации», почти везде оказывались между двух огней. Чехи, поляки и венгерцы в своих областях не могли спокойно смотреть, как евреи в их среде ассимилируются с немцами и тем усиливают общего противника, а немцы возмущались полонизацией и мадьяризацией известных групп еврейства».
 Неприязнь к евреям усиливали и социальные обстоятельства. По данным Дубнова в последние десятилетия XIX века еврейское население Австро-Венгрии достигло двух миллионов – 4,5% всего населения Империи. А во многих городах доля евреев достигала 30-57%. Обострение христиано-еврейской конкуренции в самых различных отраслях хозяйства при такой демографии, относительно либеральных законах и укорененных в общественном сознании антиеврейских предрассудках, пожалуй, можно назвать закономерным.

 Поколение Фрейда выбирало между Австрией и Германией, евреи поколения Адлера – между национальной идеей и борьбой за социал-демократическое будущее, где не будет ни евреев, ни немцев, ни французов, ни католиков, ни протестантов, ни иудеев, а лишь – Равенство, Братство и Справедливость для всех поровну. Был, впрочем, еще и путь большинства – частная жизнь. 14 февраля 1896 года еврейская национальная идея, обрела свое имя, манифест и вождя. В тот день Биньямин Зеев Герцль (1860-1904) – венгерский еврей по рождению, венец по месту жительства и журналист по роду занятий – выпустил в свет свой бестселлер «Еврейское государство. Опыт современного решения еврейского вопроса». Родился сионизм. В этом же году, 30-го марта Зигмунд Фрейд впервые употребил слово «психоанализ».
 К идее возрождения еврейского государства (в те годы вполне фантастической) Герцль пришел, как полагают его биографы, под влиянием процесса капитана Альфреда Дрейфуса (1859-1935) – единственного еврея во французском генеральном штабе. Дрейфуса на основании подложных улик и лжесвидетельства обвинили в шпионаже в пользу Германии. Герцль, как парижский корреспондент венской «Neue Freie Presse», присутствовал в декабре 1894 года на первом заседании суда. Был он в зале суда, и когда Дрейфуса признав виновным, приговорили к пожизненному заключению. В тот день толпа на улицах столицы культурного мира кричала: «Смерть предателю! Смерть евреям!».
 Герцлю этих впечатлений хватило, чтобы сделать свой выбор. А вот тезка злосчастного капитана – доктор Альфред Адлер – пошел по другой дороге. Он разделил свой талант и энергию между больными, социально-гигиеническими исследованиями (первая его работа была об условиях труда портных – «Gesundheitsbuch fur das Schneidergewerbe» – «Учебник здоровья для портных») и социал-демократическим движением. Не берусь утверждать, что социал-демократические симпатии молодого Адлера были предтечей его «Индивидуальной психологии», но уж очень на то похоже. Излечения, полагал Альфред Адлер в зрелые свои годы, можно «добиться только путем разрушения политики превосходства и развития чувства общности». (1913 год). Контекст этой фразы вполне клинический. Писал Адлер о пациенте, но звучит она как лозунг мессианского движения, перестраивающего мир на основах принципа тотального равенства.
 В студенческие годы Альфред Адлер уделял общественной работе, похоже, не меньше времени, чем учебе. Был членом австрийского студенческого союза, а когда тот распустили, вступил в союз «Веритас». В 1892 году прервал учебу и пошел добровольцем в армию. Отслужив часть положенного срока, вернулся в университет. В 1893 году основал студенческое общество «Свободный союз». Получив в 1895 году степень доктора медицины, Адлер заканчивает службу в армии, стажируется в больницах Вены и занимает должность ассистента заместителя главного врача.