Вина. Комментарий к "Странностям любви".

 Психотерапии интересен не факт вины, а ее переживание, чувство, которому не всегда соответствуют реальные обстоятельства, осознаваемые переживающим человеком. Защищаясь от собственного непонимания, нередко называют источником переживания случайные события, отрицают характер чувства, считая его не виной, а «просто» плохим настроением, «нормальной» реакцией на какие-то события или еще как-то.
 Переживание вины, как правило, переплетено с тревогой. Но это разные чувства. Тревожатся о будущем, ожидая от него неприятностей, неудач или катастроф. Вина же соотносится с уже сделанным, сказанным или произошедшим. Она направлена в прошлое, даже когда связь с событиями, пробудившими чувство вины, не осознается. Тревогу, в отличие от чувства вины, испытывают новорожденные и животные. Для переживания же вины необходимо ощущение течения времени и осознание своего отличия от других. Человек не рождается с этими способностям – они появляются позже. А у животных, похоже, отсутствуют вовсе. Тревога – постоянный спутник чувства вины из-за ожидания наказания или из-за попыток, не всегда осознанных, связать неясное беспокойство с прегрешениями прошлого.
 Чувство вины порождено конфликтом желаний, действий, самооценки (NB!) с правильными, общепринятыми, очевидными для «виновного» представлениями.(NB!) Немалая часть «правильного» – непереосмысленные установки, оценки, способы действия, сформировавшиеся в детстве и юности под влиянием родителей, общества, учителей, особо значимых фигур. Эти представления отчасти неосознанны, не конкретны, не связанны с актуальным бытием, но зато влияют, иногда самым решительным образом, на мысли, чувства и поведение.
 Передача норм, мироощущения, опыта младшему поколению в определенном смысле полезна семье, группе, клану, общине и даже иногда обществу. Но в немалом числе конкретных ситуаций «неразжеванные» представления – источник внутренних конфликтов и препятствие психическому развитию. По странной человеческой особенности некритично принятые идеи легко превращаются в высшие истины, а ценности, оторванные от реальности, – в палачей, терзающих незрелые души муками вины.
 Чрезмерная требовательность взрослых, неуравновешенная, в должной мере, похвалой, лаской, справедливостью, сопереживанием, давящая безапелляционная манера нравоучений, подкрепленная лишь наказаниями, становятся нередко непреодолимыми препятствиями к переосмыслению наследия старших поколений. Оно, в таком случае, либо отвергается, становясь чуждым, враждебным, неприемлемым, либо, будучи изолированным от личного опыта жертвы неразумного воспитания, порождает болезненные формы психологической защиты. Если взрослые ведут себя подобно придирчивым инспекторам, приходящим в радостное возбуждение от обнаруженных нарушений, то дети, чувствуя эти настроения и стремясь облегчить свою жизнь, подстраиваются под взрослых. Они принимают их обвинения и, с разной степенью успешности, играют навязанную роль «всегда виноватого». Взрослые же, стремясь, как они полагают, правильно воспитать детей, в действительности желают лишь контроля и власти над ними. (NB!)  Бывший ребенок повзрослел, родители утратили реальную власть над ним, поиск же чувства вины – ненадежной защиты от родительского гнева – продолжается (NB!). Чувство вины со временем стало потребностью. Ее неудовлетворение проявляется опустошенностью, иногда агрессией, и всегда – тревогой. Поэтому активность, порожденная стремлением избавиться от этих пренеприятных переживаний, нередко приводит к ситуациям, где пустота заполняется чувством вины, а тревога обретает привычные очертания – ожидания наказания. (NB!).
 Переживания нелогичны и часто парадоксальны. Особенно переживания, порожденные внутренними конфликтами. Хроническое чувство вины подталкивает, с одной стороны, к созданию ситуаций, обеспечивающих его непрерывное существование, с другой – к поиску оправданий. Детство, а с ним и неправедное воспитание, закончились. Оправдываться, в общем-то, давно уже в чем, да и не перед кем. Былые обвинители стары, немощны, маразматичны или покинули этот мир, но их вполне заменяют, сами того не подозревая, люди из сегодняшнего окружения «вечно виноватого». Им, в бессознательном поиске обвинителей и призрачной надежде оправдаться, приписываются роли давних воспитателей–инспекторов. Оправдания, конечно же, не получается, а лишь возникают ситуации, обосновывающие, пусть и парадоксально, существование чувства вины. (NB!).
 Описанные здесь особенности переживания вины, естественно, не исчерпывают бесконечного разнообразия проявлений этого распространенного и весьма значимого в духовной жизни чувства. Человеческая способность переживать вину в отрыве от времени, места и обстоятельств, которые житейское здравомыслие готово с ней связать, – самая, пожалуй, существенная для психотерапии особенность этого чувства. Она, эта особенность, – основа внутрипсихических конфликтов, связанных с переживанием вины; ее же осознание и восстановление рациональных связей событий и чувств, их окрашивающих, – основа успеха психотерапии.


Написать автору

Большое спасибо!


К началу страницы.

К началу "Странностей любви".

К титульному листу.