Осень, нежаркое солнце. Догорающие кучи опавших листьев вдоль аллеи. Мальчик лет четырех бегает от одной к другой и шевелит в них тонким прутиком.
Он хочет оживить пламя. Так делал вчера большой мальчик. Но прутик гнется, а листья не хотят гореть, лишь чадят.
- Наверное, палка, плохая. - Мелькнуло в голове мальчика.
Из большой дымящейся кучи неподалеку торчит металлический прут. Вообще-то металлического прута мальчик не увидел – он еще не знал что это такое. Хорошая
прямая, похоже, крепкая палка. Такой здорово шевелить листья. И мальчик потянулся за ней.
- Нельзя – обожжешься. - Сказала мама, стоящая радом.
Мальчик удивился и на мгновение задумался. Палки никогда не обжигали – это он знал точно. Почему же
мама так говорит? Непонятно. Правда, она всегда пугает и что-то запрещает. Не спуская глаз с мамы, мальчик опять потянулся к хорошей палке.
- Будет больно. – Сказала мама.
- Но если хочешь, возьми. – Добавила она.
Ожог был сильный. Пришлось пойти к врачу. Урок мальчик усвоил: железные палки из костра нельзя брать голыми руками. Эту историю он
слышал потом много раз. От мамы, папы, тети, от маминой подруги. Один раз даже от воспитательницы в детском саду. Наконец мальчик догадался: мама радуется, когда
права, а он виноват.
Cмелый, волевой, решительный, жесткий, незнающий сомнений, удачливый, обаятельный, неутомимый в любви, богатый – все эти качества, полагал Марк,
делают мужчину мужчиной. В себе Марк таких прекрасных качеств не находил, а иногда даже был уверен в полной своей неспособности вести себя надлежащим
образом. Его семейная жизнь, в общем-то, давала основания для столь болезненных переживаний. Мужем он стал, едва достигнув восемнадцатилетия. Жена была
на два года старше, хороша собой, прекрасно готовила, а ее таланты по части ведения хозяйства и благоустройства жилья обычно вызывали восхищение и
зависть.
Сблизились они после знакомства на вечеринке как-то неожиданно быстро. Марк в свои тогдашние восемнадцать полагал, что секс обязывает мужчину
жениться. Но испугавшись надвигавшегося брака, попытался от него уклониться, соврав, сгорая от стыда, что болен неизлечимой болезнью. И осталось ему, по
прогнозам врачей, всего несколько лет нормальной жизни, а потом – инвалидность и, вполне вероятно, ранняя смерть. К изумлению Марка девушка ничуть не
огорчилась, не сбежала, а с решительностью, польстившей его самолюбию, заявила о своей любви и готовности вместе с ним одолеть любую болезнь.
Поначалу Марк испытывал к жене благодарность, смешанную с приниженностью и смутной виной. Через много лет в голову пришла мысль, что во времена
своего короткого жениховства врал он совсем неубедительно, и решительность невесты указывала, похоже, на ее желание поскорее выйти замуж, а не на
благородную жертвенность. Но семья, как бы там, ни было, состоялась. Его нерешительность, вязкие сомнения по любому поводу жена уравновешивала неуемной
деятельностью по устройству их семейной жизни и преодолению бытовых невзгод, реальных, созданных ей самой и воображаемых. С годами Марк разглядел в
жене недалекость, истеричную ревнивость, стремление контролировать все, до чего она в состоянии была дотянуться. Властность жены была под стать ее
безразличию к сексу и безграничной уверенности, что за редкие и довольно пресные мгновения близости муж обязан ей покорностью. А еще жена обожала
критиковать Марка. Она твердила о его малом заработке и негалантности. Рассказывала подругам при муже, не то убеждая себя, не то стремясь повлиять на
Марка, что совершенно уверена в верности мужа, так как тот – никудышный любовник. Это, впрочем, не мешало ей, при тех же подругах, устраивать Марку сцены ревности. Называла его
тряпкой и неудачником, приводя в доказательство достижения чьих-то мужей и любовников.
С некоторых пор в жизни Марка появились женщины. Поначалу, как объяснял он себе сам, из-за скудности супружеского секса. Потом присоединилось
желание понять, настолько ли он далек на самом деле от идеала мужчины. Со временем Марк почувствовал, что успех у женщин помогает ему справляться со
своей приниженностью и чувством собственной малоценности. Это открытие постепенно стало ведущим мотивом его сексуальной
активности. Женщинам Марк, как выяснилось, нравился. Они находили его привлекательным, интересным, сексуальным; ничего не требовали взамен секса и
не критиковали. Зато нередко говорили о его удивительной нежности.
После нескольких коротких и приятных во всех отношениях романов, Марк познакомился с Н. Поначалу, он не столько был ей увлечен, сколько
удивлен. Он даже не подозревал о существовании таких женщин. Н. была миловидна, тиха и застенчива. Внешне она уступала и жене Марка, и большинству его
подруг. Но она никогда не спорила и не критиковала. Была мягка, улыбчива, нетребовательна, всегда готова выслушать, утешить. Рядом с ней можно было молчать
часами, не мучаясь навязчивым желанием поинтересничать. В сексе с Н. Марк чувствовал себя как ни с одной женщиной. Как выяснилось, он и не подозревал о
своих сексуальных возможностях. Пластичная податливость, нежность и легкая стыдливость Н. будоражили Марка днем и ночью, во сне и наяву. После знакомства
с Н., мысли о сексе с супругой, о ее безразличном и труднодоступном теле заставляли его содрогаться.
Какое-то время отношения Марка и Н. были тайной, но довольно быстро знакомые, родственники и жена обо всем узнали. Марк и Н. не очень-то скрывали
свои отношения. Они хотели быть вместе, а к тайным встречам относились как к чему-то временному. После первого скандала, учиненного супругой из-за Н.,
Марк почувствовал облегчение – теперь нет нужды что-то скрывать и можно поговорить о разводе. Однако выяснилось, что договариваться жена не хочет.
Семнадцатилетняя их дочь к предстоящему разводу родителей отнеслась, к удивлению Марка, с полным пониманием.
– Как ты с этой истеричкой прожил столько лет?! Я на твоем месте давно бы сбежала. – Сказала дочь отцу.
А матери, когда та, рыдая, попыталась уговорить ее повлиять на отца заявила:
– С тобой жить невозможно. Отец – святой, если выдержал столько лет. Ты его в половую тряпку превратила. Он, может быть, первый раз в жизни поступает
по-мужски.
Жена оставила дочь в покое, зато сцены, которые она устраивала Марку без свидетелей, превзошли все ему известное за их семейную жизнь.
Жена пыталаясь целовать ноги Марка, кричала, что прыгнет с балкона, хватала нож и угрожала вскрыть вены… Она осыпала Марка похвалами и оскорблениями,
расписывала его достоинства, проклинала, потом униженно просила прощения и каялась. Уверяла в любви и божилась все исправить. Она даже соглашалась
терпеть любовниц Марка. Лишь бы тот не уходил из дому и не подавал на развод. Раздобыв телефон Н., она ежедневно звонила ей. Угрожала облить кислотой,
броситься под машину, нанять не то киллера, не то детектива, умоляла не отнимать у нее мужа…
Марк переселился к Н. Квартиру оставил жене и стал ежемесячно вкладывать на их общий когда-то счет приличную сумму. Вопреки многолетним уверениям
жены, Марк неудачником вовсе не был. Ко времени развода он работал в крупной фирме на престижной должности, считался перспективным сотрудником,
получал немалую зарплату и весьма приличные бонусы, отражавшие мнение руководства о его деловых качествах и полезности фирме. А еще у Марка был бизнес,
доход от которого за последний год семейной жизни превысил его заработок в фирме. Наступил день, когда Марк отправился к адвокату и начал процедуру
развода. Было тяжело. Его мучили сомнения. Проснувшаяся было решительность первых недель жизни с Н., растаяла без следа. Марк обратился к психотерапевту.